Серьезный и печальный Эван МакГрегор, одетый в черную сутану, разбивает золотой Перстень Рыбака – символ папской власти. Папа умер, и в Ватикане идут приготовления к конклаву – собранию кардиналов для избрания нового папы. Тем временем в одном известном научно-исследовательском центре запускают большой адронный коллайдер, причем успешно. И получают антиматерию, контейнер с которой кто-то тут же крадет, хладнокровно вырвав глаз у одного из ученых. Дальше злодеи похищают четырех самых перспективных кардиналов, грозясь убивать по одному в час и завершить взрывом, который неминуемо произойдет, когда у контейнера сядет батарейка. Поскольку в этой истории нет места ни Супермену, ни Бэтмену, жандармерия Ватикана мчится за помощью в Гарвард, к преспокойно плавающему в бассейне профессору Роберту Лэнгдону. И тот мгновенно соображает, что во всем виноваты иллюминаты. Приквел «Кода да Винчи», сделанный в угоду зрителям его сиквелом, снят тем же режиссером и сыгран тем же Томом Хэнксом по роману того же Дэна Брауна. То есть у него были все шансы стать таким же слабым и унылым. Что-то, однако, произошло – и вряд ли тут дело в привыкании – новое кино уже похоже на кино и смотрится не без интереса. Хэнкс по-прежнему перемещается по сложной траектории, ориентируясь, преимущественно, по указующим перстам статуй, и попутно снабжая окружающих абзацами энциклопедических сведений. Но декорациями всем его перебежкам служат римские улицы, площади и церкви, а красные сутаны кардиналов потрясающе оживляют фрески Сикстинской капеллы. Одри Тоту кончилась, зато появился МакГрегор – с благообразным пробором, сложносочиненной улыбкой и, представьте себе, парашютом. И хотя этот шотландский мужчина не может, конечно, тягаться с росписями Боттичелли и Микеланджело, здесь он играет следующую за ними по важности роль, спасая кино буквально во всех смыслах.
Тем не менее, эмоции, возникающие при просмотре, кажется, не совсем совпадают с предполагаемо ожидаемыми командой создателей. Вместо благоговения и ужаса происходящее по большей части вызывает веселье. Но веселье – это уже не скука и не безразличие, и если так дело пойдет дальше, следующий фильм эпопеи вплотную приблизится к настоящему кино. Правда, как ни крути, от Дэна Брауна все равно никуда не деться.